Садовод

Тут первый заместитель директора ИФВЭ на секунду остановился, и в этот миг в нем умер администратор, с законной гордостью рассказывающий о строительстве космического масштаба, который делает институт владельцем крупнейшего в мире ускорителя мощностью в 3000 Гэв, и родился ученый, доктор физико-математических наук, с понятной тревогой думающий о том, как легко жонглировать цифрами, но как трудно этой махиной управлять, чтобы она дала наконец долгожданный ответ: так что же такое все-таки кварки? А опытный докладчик и просто остроумный человек, живущие в нем, видимо, всегда, ввели в этот миг разговор в русло конференции.

— Вот всеми этими корректорами и в целом всем УНК будут управлять восемьдесят пять мини-ЭВМ, около пятисот микро-ЭВМ и несколько тысяч встроенных в аппаратуру микропроцессоров,— сказал Ярба.— Как видите, у нас нет супермозга — большого компьютера, потому что ни одной машине такая работа не под силу. Децентрированная система управления будет состоять из сети ЭВМ, поддерживающих технологический процесс, и других, осуществляющих контакт человека с этой сетью — разумеется, в диалоговом режиме, то есть отвечая лишь на его вопросы и самостоятельно обращаясь к нему лишь в аварийных ситуациях.

И зал, втянувшийся было в проблемы ядерной физики, включился в обсуждение вопросов, ради которых в Протвино съехалось более двухсот ученых из пятидесяти научных учреждений, расположенных в тридцати городах.

…Все эти бесчисленные и внушительные порой цифры запали, видимо, в голову следующему докладчику. Но, быть может, всего больше его затронул невысказанный лозунг, таящийся в самом словосочетании «ускорительно-накопительный комплекс».

— Наша задача сегодня — ускорять развитие науки программирования, теоретического фундамента проблемы диалога человека с ЭВМ, и накоплять получаемые ею новые результаты, чтобы решить весь комплекс стоящих перед нами задач. А их немало — мы переживаем сейчас своеобразный период брожения умов, когда наше дело уже не может двигаться больше стихийно: нужна перспектива, план, хотя бы как у физиков Протвино — до 1990 года, а еще лучше до конца века.